Первый интерьер у нас и у них
Однажды, лет пятнадцать тому назад, в Таллинне я был в гостях у нынешнего московского журналиста Андрея Мадиссона, и мне очень понравились обои на стенках из кусочков цветной бумаги, наклеенных друг на друга. Обычная плотная цветная бумага, из которой он вырезал различного рода фигуры и наклеил их друг на друга. Получился странный, но очень гармоничный рисунок.
В Москве есть одна интересная квартира. У моих друзей в конце длинного коридора стоит старый шкаф. Но это на самом деле не шкаф. Он представляет собой вход в еще одну комнату. Там висит всякая зимняя одежка, но дальше все как у настоящих подпольщиков: ты заходишь, открываешь створки шкафа, раздвигаешь тряпки и оказываешься в комнате, которая сделана как чил-аут в клубе. Там светят ультрафиолетовые лампы и все стены расписаны флюоресцентными красками. Комната выглядит как магическое помещение, куда ты попадаешь совершенно неожиданно. Если учесть, что люди склонны к психоактивным препаратам, то им такая комната очень нужна. И именно в шкафу. Вход через шкаф — не то, что вход через дверь, он отсылает к пренатальной матрице, это как бы ритуал рождения заново.
В квартире первой жены у меня была идея снести все стены. Представьте себе: большая-большая комната, где-то стоит унитаз, где-то ванная, душ, плита, и все на виду, как в Корее. К нам вписывалось много народу, и получалось, что один сидит на унитазе, другой моется в ванной и т.д. Жизнедеятельность. Честно говоря, такие интерьеры бывают только в сквотах (большая квартира в доме, идущем на снос, где действительно можно застать подобную картину). Такие забавные интерьеры я видел и в Европе, и у нас.
Однажды в той же квартире моей первой жены я придумал такую вещь. Каждый день я писал короткое «злободневное» стихотворение — тогда еще на пишущей машинке на отдельном листке и вешал его на стену. То, что в Китае называлось бы дацзыбао. В итоге вся стена оказалась оклеена этими листовками, которые создавали литературно-художественную композицию. Эти листовки можно было читать, обрывать, что-то в них дописывать — то есть это была своего рода живая стена. Потом туда стали добавляться фотографии, которые постоянно обновлялись. Потом я уехал, и все закончилось...
Мой приятель Мартин Васке приглашал меня в окрестности Праги, где он работал смотрителем-гидом в средневековом замке и жил там со своей девушкой — одни на весь замок — можете себе представить, что там за интерьер. Что касается европейских «первых» интерьеров, то я могу говорить лишь о мансардах — у меня нет богатых друзей на Западе, а хорошие квартиры там весьма дороги. Но выход на крышу из мансарды — это здорово: можно танцевать голыми под луной, не опасаясь шокировать окружающих, а по утрам играть для неба на саксофоне. Насчет танцев я, конечно, преувеличил, поскольку крыши довольно крутые, но некоторые особенно смелые люди, как, впрочем, и кошки и птицы, иногда выходят на них погулять и посмотреть вниз на город. В общем, у одних моих друзей окно являлось необходимым атрибутом интерьера и было одновременно и дверью в небо.
Что же касается квартир, то на Западе, как мне показалось, большее разнообразие даже в типовом строительстве, и поэтому квартиры не похожи друг на друга. Сюжет «С легким паром» здесь бы не прокапал. И еще. В среднем они более безрукие, чем мы, и посему всяких самоделок в квартирах меньше — в основном это купленная мебель (очень часто встроенная по проекту), и «свобода творчества» достигается не за счет фантазии, а за счет большего выбора.
Тематические статьи